Возможна ли война России с Украиной

История полна примеров того, что войны порождались не силой государства, а его слабостью

Если задаться целью собрать все публикации на эту тему, то список был бы изрядный и многоформатный – от книг до блогов. И даже европейские институты, не произнося слов «Россия», «Украина», «война», начинают проявлять интерес к некоторым действиям российской власти. Так, в «грузинскую» резолюцию ПАСЕ была внесена поправка, предлагающая России направить Венецианской комиссии внесенный президентом в Госдуму и принятый в первом чтении законопроект, разрешающий оперативное использование Вооруженных сил РФ за пределами страны. При этом Россия должна будет выполнить все рекомендации Венецианской комиссии в отношении этого закона.



Вместе со вчерашним решением Медведева об отмене прежней нормы, разрешавшей комплектование частей, находящихся за рубежом, только на добровольной основе, все это действительно представляет некий тренд. Ну, а в сочетании с агрессивной, последовательной и – не будем избегать оценок – отвратительной антиукраинской пропагандой производит крайне тревожное впечатление.

В Украине некоторые видят ситуацию так: резолюция ПАСЕ по Грузии расценена в России как индульгенция, «Мюнхен-38» успешно повторен, Европа доказала неспособность учиться на ошибках. Абхазия с Осетией успешно исполнили роль «Судетской области для РФ». Интересно, «русским Данцигом» станет Севастополь?»

Вспоминаются, конечно, и Данциг, и «Остров Крым», но идеологически действия нынешнего агитпропа чем-то похожи на подготовку аншлюса – присоединения Австрии нацистской Германией. Пропаганда, если приглядеться, сводится к одному тезису: Украины как государства нет, украинцев как нации не существует. Исторически это объяснимо. «Без Украины Россия перестает быть империей, с Украиной же, подкупленной, а затем и подчиненной, Россия автоматически превращается в империю». Збигнев Бжезинский сказал это еще в 1994 году, а десять лет спустя, во время оранжевой революции, определил последствия ее возможного поражения для России: «Если бы Украина была трансформирована в сателлита вроде Белоруссии, тогда Кремль снова стал бы столицей империи. Это, если хотите, стало бы трагической неудачей для тех в России, кто понимает и признает – как это сделал Борис Ельцин более десятилетия назад в своем выступлении в Киеве – что быть ненавидимой имперской державой это не благо, но историческое проклятие».

Другими словами, война с Украиной является для российской власти самым лучшим способом покончить с остатками демократии в России. С точки зрения национального русского развития она означала бы примерно то, что значил аншлюс для немцев – отказ от национального государства. Ведь это был очень важный исторический поворот, означавший пересмотр наследия Бисмарка.

«Железный канцлер» проводил свою политику, основываясь на малогерманской, а не великогерманской концепции строительства национального государства. Вокруг Пруссии, а не вокруг Австро-Венгрии, но сохраняя ее суверенитет и уважая ее государственность. Консолидируя этнических немцев на немецких территориях, вокруг императора немцев, немецкого кайзера – но не императора Германии.

Собственно, нынешняя германская нация, пережившая Третий рейх, и существует сейчас в этих границах, а оптимальным устройством национального немецкого государства является федерация. Это я к тому, что «кавалергарда век недолог» – великая Германия оказалась исторически несостоятельной.

Несостоятельной будет и новая великая Россия, проект которой, действительно, осуществляется. И в нем, понятное дело, стирается грань между внешней и внутренней политикой, как, например, в отношениях России с Южной Осетией и Абхазией. Предполагалось, что нечто подобное произойдет и в отношениях с Белоруссией, но Лукашенко в российские губернаторы, да еще назначаемые, не пойдет. Думаю, на учениях «Запад-2009» он это продемонстрировал – для этого и Медведева приглашал.

Но несостоятельность великороссийского проекта, слава Богу, совсем иная, нежели несостоятельность великогерманская. Параллели с аншлюсом пока ограничиваются риторикой. Если же вспомнить, какой режим был в захваченной Гитлером Австрии, то тут возможны параллели, скорее, с Белоруссией, чей нынешней лидер по авторитарным критериям явно превосходит российских политиков. Так что приходится снова признавать правоту Бжезинского – вызовом новому имперскому проекту является существование не только независимой, но и демократической Украины. При всех особенностях и слабостях тамошней демократии.

И еще одно существенное отличие от нацистской Германии, которая была сильным унитарным государством. В России разрушен федерализм, но нет и реального унитаризма. Более того, вероятна ситуация, при которой контроль над Южной Осетией может оказаться надежнее контроля над республиками Северного Кавказа. Заметьте, я не сравниваю ЮО с Чечней. «По голове больше не бейте. Это самое слабое его место». Остап Бендер был образцом человеколюбия.

Но это все рациональные доводы. А история полна примеров того, что войны порождались не силой государства, а его слабостью. Дестабилизация Украины может показаться средством временного забвения (не преодоления же) нестабильности на Кавказе, неопределенности в экономике, бесперспективности тандемократии и собственной растерянности.

Российские политтехнологи провалились в Украине – они оказались неспособны выиграть выборы без административного ресурса. Экономические ресурсы давления на Украину оказались недостаточными – газовые войны ни к чему не привели. Нет ресурса политического – российская власть за все эти годы даже не пыталась создать пророссийскую партию в Украине. И потому не исключено, что во время ближайших украинских выборов или накануне их Кремль подумает об использовании ресурса военного.

 

думаю возможен но только из за каких либо материальных плюсов со стороны РФ, все же знают какое на Украине сейчас финансовое положение