итуация напоминает ту, которая сложилась между Первой и Второй мировыми войнами Угрозы санкций со стороны Запада предельно остро поставили перед Россией вопрос о государственной суверенности. На властном уровне к России приходит наконец понимание, что суверенитет не сводится к возможности власти править по своему усмотрению. Де-факто установлен финансовый диктат Запада Суверенность государства опирается на множество факторных составляющих. Перечислим важнейшие из них: 1) военная суверенность; 2) финансовая суверенность; 3) экономическая суверенность; 4) суверенность лекарственного обеспечения; 5) суверенность кадровой селекции; 6) ресурсная суверенность; 7) суверенность избирательных процессов; 8) суверенность внутреннего ценообразования; 9) суверенность мировоззренческо-ценностного выбора; 10) суверенность цивилизационной самоидентификации; 11) идеологическая суверенность; 12) суверенность культуры (западная культурная продукция); 13) суверенность науки; 14) суверенность образования; 15) информационная суверенность (суверенность СМИ); 16) суверенность системы семейных отношений и воспитания (в т. ч. поражение суверенитета через внедрение ювенального права) и проч. Одной из важных составляющих государственного суверенитета в современных условиях развития денежного обращения является суверенность платежной системы. Задача суверенизовать платежную систему России в кратчайшие сроки уже сформулирована. Идет оппонирование в отношении затратности этого перехода, но само направление дискурса говорит о том, что суверенизация мыслится пока в достаточно умеренных формах. Цена затрат измеряется в долларах и евро, притом, что источник несуверенности финансовой сферы и состоит в привязке к валютной системе Запада. Мы живем в финансовом отношении в эпоху Ямайской модели. Ее идеология – отсутствие единого универсального эквивалента стоимости, в качестве которого исторически выступало золото. Реальная цена на мировом рынке определяется плавающим курсом соотношения валют. Казалось бы, справедливый закон рыночной конкуренции. Однако мировых резервных валют – менее десятка. Доллары и евро совокупно занимают 85,4% мировых валютных резервов. Де-факто установлен финансовый диктат Запада. Рынок золота в современном мире монополизирован Выход из сферы доллар – евро чреват применением различных приемов давления, включая военное. Притом, что денег при новых, не связанных с золотом правилах финансообразования можно эмитировать в любом объеме, реализуется механизм глобального паразитизма. Государства – мировые эмитенты выпускают не стоящую почти ничего бумагу, получая за нее физически реальные блага от других государств. Принципиальный вопрос актуальной повестки: смогут ли страны полупериферии создать собственные суверенные геофинансовые системы. О формировании региональных резервных валют заявляют уже и Россия – рублевая зона, и Китай – зона юань, и ряд стран ислама – зона динара Залива. Предположим, что такие региональные системы окажутся действительно построены. Но дальше возникает вопрос – посредством какой из валют будет вестись товарооборот между суверенными геофинансовыми системами. Рассмотрим случай «Россия – Китай». Выбор в пользу любой из валют – рубля или юаня – может означать лишь новую версию десуверенизации. Вернуться, как советуют многие эксперты, к золоту? Сценарий такого перехода в глобальном масштабе обсуждается. Но при оценке этой перспективы надо иметь в виду, что рынок золота в современном мире монополизирован. Основной актор в нем – клан Ротшильда и связанные с ним группы. Курс на золотой стандарт – ротшильдовский курс. Победа его будет означать не более чем акторную переконфигурацию в системе глобального паразитирования, не отменяя самой ее сущности. Возникает патовая ситуация. Любой из сценариев переконфигурации денежной системы будет сопряжен с десуверенизацией в отношении к мировому центру. Вызов коммунистической альтернативы Выход из тупика видится в том, чтобы сменить саму парадигму. Не искать пути оптимизации системы денежных расчетов, а поставить вопрос об отказе от самой идеи денег. Напомню, что именно в этом состоял вызов коммунистической альтернативы. Данный концепт не ограничивался временем написания «Манифеста Коммунистической партии». Стратагема перехода к безденежному обращению сохраняла свою актуальность еще в позднесталинские годы. Она разрабатывалась непосредственно «отцом народов», что, по одной из версий, и стало причиной его убийства. Паразитарная цепочка «деньги – товар – деньги» была, согласно Марксу, запрограммирована эволюцией системы «товар – деньги – товар». Появление денег было ключевым историческим моментом генезиса мирового паразитаризма. Соответственно, возвращение на новом уровне развития к системе «товар – товар» казалось практическим выходом. О том, что такие отношения возможны, свидетельствует отчасти опыт СЭВ. Часть товарооборота между странами социалистического лагеря осуществлялась в формате бартерного обмена. Мир сегодня находится в преддверии тектонических сдвигов. Ситуация напоминает ту, которая сложилась между двумя мировыми войнами. Модель Ямайской системы имела исторические аналогии. После победы Антанты в Первой мировой войне вместо золотого паритета был установлен режим плавающих управляемых валютных курсов. Универсальными резервными валютами стали доллар и фунт стерлингов. Установилась де-факто финансовая гегемония англосаксонского мира. Однако мировой кризис и появление геополитических акторов, бросающих вызов англосаксонскому гегемонизму, привели в 1930-е годы к обрушению установившейся было системы. А далее – Вторая мировая война, Бреттон-Вудс и установление принципа «доллар – золото» как основы международного денежного обращения. Будет ли новый финансовый переход сопряжен с сопоставимыми геополитическими потрясениями? Вероятность такого сценария, как показывают происходящие события, возрастает.
